Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история  - Петер Загер

Места, подобные Кембриджу, дают прекрасную возможность совершить обзорную экскурсию по истории архитектуры, от англосаксонской колокольни Сент-Бенет до новейших лабораторий в стиле хай-тек. Перипетии эпохи Реформации привели к тому, что итальянский Ренессанс до Англии дошел поздно, проявившись в первую очередь в орнаментах и декоративных деталях, роскошнее всего – в решетке и скамьях на хорах часовни Кингз-колледжа (ок. 1535 года). В архитектурном плане большинство колледжей по-прежнему придерживались готических традиций. Пример Гонвилл-энд-Киз-колледжа, внедрившего новый стиль в средневековую атмосферу, лишь подтверждает это. Пилястры и фронтон Врат Добродетели (1567), полукруглые арочные ворота с барельефами Викторий на антрвольтах, как на римских триумфальных арках, – чистый Ренессанс, совершенно не типичный для елизаветинской архитектуры. Современницы Врат Добродетели – Врата Чести – цитируют обелиски и другие детали из книги болонского архитектора Себастьяно Серлио. В его весьма влиятельном труде L'Architettura (1537–1551) английские зодчие открыли для себя пять образцов античных ордеров колонн и все остальное, что может относиться к постантичному стилю.

Иниго Джонс ничего не построил в Кембридже, но здесь есть часть решетки для хоров, которую он создал в 1638 году для Винчестерского собора. Поскольку она не вписывалась в готическую обстановку, ее убрали в 1820 году, а в 1912-м выставили на верхнем этаже Археологического музея в Кембридже. В то время как Иниго Джонс в Лондоне призывал соотечественников к великой революции в восприятии классики, в Кембридже и после 1638 года строили стрельчатые окна и готические веерные своды, например, в привратном доме Клэр-колледжа. Одновременно этот колледж начал обновлять свой старый двор в стиле дворцов Ренессанса. Доны Крайстс-колледжа тоже захотели резиденцию в духе нового времени. Симметрично скомпонованное здание членов конгрегации (1640–1643) стоит в строгом и величественном уединении, демонстрируя то, что Джон Ивлин называл «строгая архитектура». Но потом появился человек из Оксфорда и показал кембриджцам, что он понимает под классикой. Это был Кристофер Рен – профессор астрономии, никогда прежде ничего не строивший.

В начале 1663 года, еще до того как в Оксфорде был заложен Шелдоновский театр, Кристофер Рен предложил своему дяде Мэттью Рену, члену Пемброк-колледжа, проект часовни. Это была очень скромная часовня с пилястрами, фронтоном, минимальным декором – первое чисто классическое здание Кембриджа. Кристофер Рен черпал вдохновение не только в книге Серлио, но и у современных ему французских и итальянских архитекторов, например у Бернини, с которым познакомился в Париже в 1665 году. Год спустя он предложил проект еще одной часовни для Эммануил-колледжа, уже с барочными элементами. Однако его шедевром в Кембридже стала библиотека Тринити-колледжа, строительство которой началось в 1676 году, когда сам Рен уже стал главным королевским архитектором. В здании библиотеки, грандиозном по замыслу, безупречно выполненном вплоть до мельчайших деталей, Рен придал палладианскому классицизму собственное звучание, которое ни с чем не спутаешь.

Мы встречаем в Кембридже и Николаса Хоксмура, ассистента Рена. В отличие от Оксфорда здесь ему не позволили воплотить ни один из монументальных проектов (начиная с 1713 года) в Кингз-колледже, в том числе большой двор девяносто на девяносто метров с крестовым ходом и колокольней, или реализовать честолюбивые планы в центре города. Если бы Хоксмуру позволили их осуществить, сегодня мы могли бы по главной аллее пройти вдоль всей улицы Петти-Кьюри от Крайстс-колледжа до часовни Кингз-колледжа, где по замыслу был предусмотрен forum academicum (академичесий форум) с колоннадой. Улицу Тринити-стрит Хоксмур тоже хотел расширить и украсить ее обелисками в стиле римской площади Navona – барочная Cantabrigia Romana (Римский Кембриджшир).

В экскурсиях по воздушным замкам есть прелесть. Представьте себе, как мог бы выглядеть небольшой город на болотах, если бы он в свое время доверился таланту Ланселота Брауна. Этот великий мастер английского садового искусства в 1779 году предложил превратить Бакс в один непрерывный парк. Вместо зигзагообразного маршрута по разделенным земельным участкам колледжей, вдоль реки Кем вились бы дорожки, приводившие к узкому озеру, и не было бы никакой Куинс-роуд с ее автомобильным движением. Отклонены были и проекты, которые предлагал в 1784 году Роберт Адам, находившийся тогда на вершине славы: новая университетская библиотека и круглая трапезная для Кингз-колледжа. То, что было построено в xviii веке, – лишь бледная копия.

И снова, как и в Оксфорде, воплотить часть проектов Хоксмура удалось Джеймсу Гиббсу. Его здание для членов конгрегации (1724–1732) наглядно демонстрирует (особенно если смотреть со стороны Бакса) контраст соседствующих стилей: классицизм Гиббса рядом с готикой часовни Кингз-колледжа, драматические перпендикуляры-вертикали рядом с вытянутой, спокойной горизонталью, белый портлендский камень флигелей колледжа рядом с теплым желтоватым кеттонским и йоркским камнем часовни – триумфальный ансамбль, поучительный пример смелой планировки. И дом Сената (1722–1730) с георгианским благородством выполненный Джеймсом Гиббсом – первое новое здание университета за более чем два столетия.

Один привратник рассказывал мне, что несколько студентов как-то ночью подняли на крышу дома Сената седьмую модель «Остина». Байки, подумал я, пока не прочитал «Ночных альпинистов Кембриджа». Эта классическая книга 1937 года описывает невероятные экспедиции любителей покорять фасады по кембриджским крышам и башням так, словно это восхождения на Эверест: Трещина Четвинда в Кингз-колледже, Кухонное плато в Тринити-колледже, Расщелина водостока в Новом дворе Сент-Джонс-колледжа. «Ночной альпинизм» – несколько замысловатый способ овладения пиками архитектуры колледжей, экстремальный студенческий спорт, удовлетворяющий альпинистское честолюбие на академической болотной равнине. В палитру достижений фасадных скалолазов входят и розыгрыши: например, заменить скипетр Генриха VIII на портале Тринити-колледжа ножкой от стула, а также акции протеста – скажем, растянуть между фиалами часовни Кингз-колледжа транспарант с надписью «Долой бомбу». Однако настоящее искусство лазания по крышам – это искусство ради искусства. Спрыгнуть из узкого окна викторианской угловой башни Киз-колледжа на кровельный карниз здания Сената и подняться назад, что гораздо труднее: этим так называемым прыжком дома Сената, традиционным испытанием на храбрость среди студентов Киз-колледжа, мы и завершим чествование Джеймса Гиббса.

Наряду с выдающейся фигурой Гиббса новый георгианский стиль в Кембридже внедряли два архитектора-любителя. Сэр Джеймс Бэрроу, ставший позднее ректором Киз-колледжа, предложил проект флигеля Питерхаус-колледжа в палладианском стиле (1738–1842) и украшенной пилястрами часовни Клэр-колледжа (1763–1769). Фасадом из тонкого тесового камня, окнами с фрамугами и щипцовыми крышами он в 1742 году итальянизировал главный двор Тринити-холла, придав ему новый облик в духе классицизма – своеобразная подтяжка для лица xviii века. Опыт Бэрроу вошел в архитектурную практику. Средневековье уходило в прошлое, а о защите памятников еще не было речи. Похожим образом в те времена модернизировались многие колледжи, которые не могли себе позволить строительства новых зданий: например, Крайстс-колледж и Эммануил-колледж, обновленные младшим коллегой Бэрроу Джеймсом Эссексом. За гладкими георгианскими фасадами с высокими светлыми окнами века Разума часто скрывались маленькие, облицованные темными панелями средневековые помещения.